— Это он тебе показывает свою ученость, — пояснил я подруге. — Ты бы лучше сразу брался за Соломона с его высказыванием о вечности изменений. Меня эта слава уже в том классе достала, а я в нем учился не один год. Совершенно не горю желанием, чтобы все повторилось еще раз.

На лестничной площадке мы простились с Сергеем и зашли к Черзаровым.

— Ну как тебе класс? — спросила Люся, когда мы уединились в ее комнате.

— Не хочется мне что-то с ними учиться, — признался я ей. — И ни с кем не хочется. Раньше я хоть занимался на уроках своими делами, а теперь и дел нет. Предлагали сдать школу экстерном, но я отказался.

— Из-за меня?

— Главным образом из-за тебя, но не хочется выделяться еще и в этом. Нужно обязательно найти себе занятие, чтобы не рехнуться. Книги, что ли, опять взяться писать? Только мозоль с пальца стала сходить…

— Ты же не сможешь их на уроках записывать. Или сможешь?

— Нет, конечно. На уроках можно только восстанавливать в памяти текст. Думаешь, я все так дословно помню?

— Ну так и пиши. Договор с редакцией разорвал?

— Еще нет. Они отсоветовали. Сказали, что я это могу сделать в любое время. Слушай, а что если написать книгу в жанре фэнтези?

— А что это такое?

— Если упрощенно, то сказочная фантастика. Мечи, драконы и колдовство. У нас сейчас так вообще никто не пишет. Я первую книгу прочитал уже после перестройки. Хорошо, что попался Говард. Там, как и в любом жанре литературы, халтуры хватает.

— Если это сказки для взрослых, напиши, я сама с удовольствием прочту. А, может быть, все-таки сдашь экстерном? Мне, конечно, приятно с тобой учиться, но…

— Договаривай, — сказал я. — Что замялась?

— Много общаться в школе не получится. Пока тепло, можно на переменах гулять на улице. А как похолодает? По коридору не слишком походишь, в классе — то же самое. Директора видел? А как на тебя смотрели девчонки, когда поняли, кого к ним занесло в класс?

— Про девчонок, пожалуйста, подробнее, — попросил я. — А то я только видел твою спину и классную.

— Зато я видела. А там есть две девчонки гораздо красивее меня!

— Солнышко мое! — я ее обнял, и она прижалась головой к груди. — Красота — это, конечно, приятно, но люблю-то я тебя! Ты очень славная, а для меня так вообще милее нет. Ну пройдусь я по их фигурам взглядом, задержавшись в некоторых местах, что из того?

— Ах ты, нахал!

— Люсь, подожди, не дерись, а послушай. Возьму пример, чтобы тебе было понятней. Скажем, прорезался у меня дар художника, и нарисовал я картину нашего городка. Дома, забор, дырка в нем и все такое. Все родное, вызывающее самые теплые чувства. А кто-то мне принес посмотреть фотографию Версаля. Парк, фонтаны, благолепие! Красота, но все совсем чужое и мне ненужное. Посмотрел, похвалил и вернул обратно. Если бы не было тебя, возможно, я кем-то из них и заинтересовался бы. А раз есть ты, зачем еще кто-то?

— Спасибо за сравнение. Дыра в заборе! Целуй!

— Надо будет подкатить к Машерову, с просьбой принять поправку к закону о браке, чтобы можно было вступать в него с шестнадцати лет. И не только вам, но и парням. Согласен даже, если они сделают приписку "в исключительных случаях". Для нас, думаю, исключение сделают. До восемнадцати я с этими поцелуями точно не выдержу.

Первый учебный день прошел плохо. Слух о том, кто учится в восьмом "А" разнесся по школе почти мгновенно. В коридор лучше было не выходить. К нам не приставали, но все пялились. Я бы еще наплевал, но Люся не выдержала и ушла в класс. Здесь уже стали приставать одноклассники. Причем приставали по-половому признаку: к ней — мальчишки, а я подвергся атаке девчонок. Меня немного удивила бесцеремонность некоторых, в городке наши девчонки были гораздо скромней. Особенно усердствовала Светлана — самая, по общему мнению, красивая девчонка в классе. По-настоящему красивые люди встречаются редко, а она была как раз из таких. Если за пару лет не подурнеет, станет разбивать сердца мужчинам налево и направо.

— Проводишь меня домой? — спросила она, присаживаясь рядом со мной на парту. — Я живу здесь недалеко.

— Извини, Светочка, не могу! — отказался я. — После учебы мы идем домой, а потом нам с Сергеем бежать в секцию.

— А завтра?

— А завтра у меня работа над книгой.

— Ой, как интересно! — воскликнула она, подняв ресницами ветер. — Расскажи!

— Не могу! — развел я руками. — Когда книга еще только пишется, я о ней никому не рассказываю, даже Люсе. А когда она написана, лучше прочитать саму книгу.

Намека на Люсю она не поняла или предпочла не заметить и приставала ко мне до самого конца большой перемены. Я бросил взгляд на Валерку Свечина. Как я уже успел узнать, до моего появления Светлана принимала его ухаживания. Самый высокий и на вид сильный парень в классе, да еще отец — работник горисполкома. У него в классе была парочка друзей. Обычно они никого без причины не задирали, и другие с ними тоже старались не связываться, а теперь, судя по мрачной физиономии Валерки, причина появилась. То, что его симпатия мне была не нужна, дела не меняло. Драться не хотелось, тем более что не из-за чего. И его друзья не удержатся, и Сергей не станет стоять в стороне. Ладно, там посмотрим, может быть, все еще обойдется.

Ничего не обошлось. Когда прозвенел последний звонок, эта троица подозрительно быстро исчезла.

— Сейчас меня будут бить, — сказал я друзьям, когда мы вышли из школы и повернули к дому.

— Из-за Светки? — догадался Сергей.

— А из-за кого же еще? — буркнул я. — Других поводов я не давал.

— Но это она к тебе приставала! — сказала Люся.

— Попробуй это объяснить влюбленному пингвину. Вот что, ребята, я вас попрошу постоять в сторонке и без необходимости ни во что не вмешиваться. Валерка мне подонком не показался, поэтому вряд ли они на меня навалятся втроем. На вид он гораздо сильнее меня, так что осторожничать не станет. Вон они стоят в сквере.

— Может быть, их просто обойти? — предложила подруга.

— А потом от них бегать? Нет, Люся, такие дела нужно решать сразу. Сергей, возьми портфель. И немного притормозите.

Друзья задержали шаг, а я наоборот пошел быстрее к мальчишкам, которые побросали свои портфели на лавочку и стали так, чтобы перекрыть дорожку.

— Меня ждете? — спокойно спросил я Валерку.

В той жизни мальчишкой я ни с кем серьезно не дрался, но в более старшем возрасте приходилось, поэтому я действительно сильно не волновался, так, самую чуточку.

— Заработал — получишь! — взвинчивая себя, заявил Валерка. — Нечего на чужих девчонок разевать рот!

— Это твоя Светка на него глаз положила! — не выдержала Люся. — А Гене она и даром не нужна, сам мог видеть! Выцарапать ей, что ли, глаза за нахальство?

— Молчи, дура! — разозлился он.

А вот это он сказал зря. Ударил он меня тоже зря. Я не применял самбо: слишком я еще недолго ходил в секцию, и сейчас все приемы разом вылетели из головы. А вот сотни часов тренировок в той жизни, подкрепленные занятиями в городке, не подвели. Тело сработало само: правая рука круговым движением отвела нацеленный в грудь удар, левая рванулась от бедра и с разворотом кулака впечаталась Валерке в солнечное сплетение. При этом я шагнул вперед и успел подхватить падающее тело. Еще не хватало, чтобы он треснулся башкой об асфальт.

— Быстро берите его под руки и на скамейку! — сказал я оторопевшим друзьям Свечина. — И скажите ему, как очухается, что его Светка мне не нужна, и пусть он вправляет мозги не мне, а ей. И получил он из-за хамства. Свою подругу я никому оскорблять не позволю!

Мальчишки послушно схватили постанывающего Валерку и уложили на лавочку, сбросив с нее портфели.

— Держи! — протянул мне портфель Сергей. — Здорово ты его. Только это не те удары, которым нас учили.

— Этому я учился сам, — ответил я. — Что-то вроде каратэ. Пошли отсюда, пусть они сами с ним возятся.

— Спасибо! — сказала Люся. — Ты молодец!